Продолжаем серию публикаций в рамках акции «Научный полк». Сегодня речь пойдет о заведующем кафедрой «Технология машиностроения», кандидате технических наук, профессоре Николае Алексеевиче Козлове.
Рядовой, пехотинец. Воевал на Карельском, Ленинградском и Волховском фронтах. Участвовал в боях под г. Старая Русса, участвовал в обороне Смоленска, Москвы. Награжден орденами Отечественной войны I степени, орденом Славы III степени; медалями Жукова, «За оборону Ленинграда», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Из воспоминаний Н. А. Козлова:
«В июне 1941 года дивизия, в которой я служил, переехала из мест постоянного расположения в летний лагерь для проведения учений. 22 июня проходили торжественные мероприятия, посвященные началу учений. Целый день нам никто из командного состава не сообщал, что началась война, и только вечером информация просочилась в ряды солдат. Начало боевых действий было полной неожиданностью для нас. Ведь нам постоянно говорили о дружественных контактах советского и немецкого правительства, в СССР приезжали представители командного состава немецкой армии. Всех взбудоражила внезапная атака врага, хотелось принять участие в борьбе с захватчиками.
23 июня летний лагерь полностью ликвидировали, от него даже не осталось следа, и вся дивизия была переброшена на границу с Японией. Велась активная подготовка к возможному нападению японских войск. Такие действия объяснялись тем, что в 30–40-х годах выстроилась четкая ось зла: Германия – Италия – Япония. Однако скоро стало понятно, что японская армия не собирается нападать на СССР, и было принято решение о частичной переброске подразделений Советской армии с Дальнего Востока в европейскую часть страны, где продолжалось молниеносное продвижение вражеских войск. Перебросили и наш 120-й мотострелковый полк. Мы погрузились в военный эшелон и всего за неделю добрались до Ленинграда. Количество остановок состава было сведено к минимуму – только для смены паровоза и приема бойцами пищи.
Сразу же после прибытия в окрестности Ленинграда я выдержал боевое крещение. Это был бой за небольшую деревушку под Ленинградом. Немцы засели в деревне. Мы начали наступление, прошли поле с высокой рожью и вышли на кусочек открытого пространства. И тут началось. Оказалось, что фашисты засели на чердаках домов и открыли по расположению нашей роты непрерывный огонь из пулеметов. Мы очутились у них как на ладони, нам сложно было определить, откуда конкретно ведется обстрел. Однако через некоторое время удалось сломить сопротивление противника и захватить деревню.
Фашистская армия была гораздо лучше вооружена, чем советская. У них были современные по тем временам танки, авиация. Была отлаженная система связи, а у нас флажковая система, когда команды передавались от одного подразделения другому с помощью поднятия условленного флажка. Поначалу больше всего поразил порядок, царящий у гитлеровцев: несмотря ни на какие события, солдаты всегда получали трехразовое питание. Причем точно по расписанию. А мы могли один, два, а то и три дня не есть. Военные действия сменялись то нашим наступлением, то отступлением. К концу 1941 года фашистам стало ясно, что они не в состоянии захватить Ленинград, и они решили взять его блокадой. За время блокады на город было сброшено 102 520 зажигательных и 4653 фугасных бомб.
Важную роль в обороне Ленинграда сыграла «дорога жизни», проложенная по льду Ладожского озера. Она позволила улучшить продовольственное, топливное и материальное снабжение. Это дало возможность приступить к ликвидации тяжелых последствий начала окружения.
В конце 1941 года немецкие войска продвинулись к Москве, в некоторых местах достаточно близко, и тогда советским командованием было принято решение о переброске части наших войск под Москву. Так в декабре 1941 года я вместе со своим полком оказался под Москвой. В 1942 году в одном из боев я был тяжело ранен в ногу вражеской разрывной пулей. Меня вытащили из-под обстрела на плащ-палатке четыре сослуживца. После этого был долгий период пребывания в госпитале. Поначалу врачи хотели ампутировать раздробленную ногу, но я категорически отказался. Сделали операцию. После операции мне делали по две-три перевязки в день, и… молодость взяла свое – ногу удалось сохранить.
Хотя и велико было мое желание продолжить воевать, но после такого тяжелого ранения не могло быть и речи о возвращении в ряды действующей армии. В 1943 году я был демобилизован, а день Победы встретил уже студентом Уральского индустриального института (ныне УГТУ-УПИ). Из-за ранения было тяжело ходить, поэтому сначала учился на вечернем отделении, но позже перешел на дневное.
В 1948 году после окончания УПИ был направлен на работу на завод им. Калинина, где поначалу работал технологом, а затем начальником сварочного бюро. Занимался разработкой технологий сварки узлов нового оружия, которого нам так не хватало во время войны».
Николай Алексеевич принимал участие в строительстве телевизионной башни высотой 92 м, радиобашни высотой 120 м и других объектов в Свердловске. Внес вклад в разработку технологий повышения срока службы деталей и узлов подвижного состава, разработал новую технологию работы рельсошлифовальных поездов в течение всего года, вместо работы в летнее время. Результаты работы внедрены по всей сети железных дорог СССР. Разработал ресурсосберегающую технологию ремонта колесных пар грузовых вагонов, обеспечивающую продление срока их службы. Автор более 130 печатных работ, в том числе 2 монографий.