Сегодня мы восстанавливаем исторические события военного времени. Вторая мировая война коснулась практически каждой семьи. И в Уральском государственном университете путей сообщения были и есть те, кто в юности пережил все ужасы того времени.
В этом материале мы постараемся раскрыть хотя бы малую толику интересной и необычайно насыщенной биографии доктора исторических наук, профессора УрГУПС, участника Великой Отечественной войны Михаила Тимофеевича Крючкова. Этот умнейший, эрудированный человек, заведовавший кафедрой «История и политология», отдал транспортному вузу 51 год, придя работать сюда практически с основания вуза.
Родился Михаил Тимофеевич Крючков 22 ноября 1928 года в Смоленской (ныне Калужской) области, примерно в 200 километрах от Москвы. В 1941 году ему было 12 лет. Вот как Михаил Тимофеевич вспоминал о том периоде своей жизни, перебирая в памяти события давно минувших лет, когда война перевернула всю жизнь семьи Крючковых, как и миллионов других семей по всему Советскому Союзу:
- Поселок, в котором я жил, носил название Износки. Он находился лишь в 70 километрах от линии фронта. Через железнодорожный узел, через станцию проходили эшелоны с техникой, бойцами, на запад на фронт. И было обратное движение с раненными бойцами. И когда этот поток стал интенсивным, мы подходили к эшелону и, по возможности, помогали раненым, как могли. Это было мое первое знакомство с войной. В августе 1941 года однажды услышал гул немецкого самолета. Я тогда дома был один. Вышел на крыльцо. И увидел, что немецкий самолет летит, и наш истребитель летит. Между ними начался бой. Немецкому летчику удалось сбить наш самолет. А потом он начал сбрасывать бомбы. Это была первая бомбежка нашего населенного пункта. Однажды взрыв попал в дом учителей, которые жили с нами в соседях, а потом взрывной волной разбросало наш дом, в котором мы жили. Я не успел выбежать из дома. И потерял сознание. Очнулся в стороне от взорванного дома, который разбросало буквально на доски. Обнаружил, что болит правая нога. Потом ко мне подошел мужчина и сказал, чтобы я шел на станцию. Там много эшелонов с ранеными и врачами. И мне там окажут помощь.
Война разлучила его с семьей, лишила крова и навсегда изменила привычную жизнь. Тетя Михаила Тимофеевича предположила, что фашисты примут его за партизана и повесят, и вывезла ребенка во время одной из бомбежек в товарном поезде в Свердловск. Этот эвакуационный состав шел не привычные для нас двое суток, а целый месяц. На железных дорогах Союза тогда был хаос: все силы были брошены на то, чтобы перевезти как можно больше войск на Запад и, напротив, транспортировать заводы на Восток. Поэтому товарный поезд, в котором ехал Михаил Тимофеевич с тетей, стоял в тупиках по пять суток без воды и еды.
Однажды тетя напрямик сказала мальчику: «Ты со мной погибнешь. А в этом составе в двух вагонах едет Смоленский детский дом. Давай я лучше определю тебя туда». Михаилу Тимофеевичу не оставалось ничего, кроме как согласиться. Вот так, в одночасье, он потерял все связи с домом и родными людьми и отныне стал считаться воспитанником детского дома.
Маршрут у этого детского дома был неопределенный - некому и некогда было его просчитать. Поезд становился в тупик и ждал решения, куда же ему ехать. Во время таких стоянок длиной в несколько суток ребятишки разбегались по полям в поисках пропитания или хотя бы воды. Но только война не давала людям расписания, и откуда ребятам было знать, когда же тронется их поезд? Многие возвращались к вагону - а его уже нет. Так детдомовские ребята терялись один за другим. Из 200 юных пассажиров приехало в Свердловск только семеро, и воспитательница.
Выйдя с вокзала, изрядно уменьшившийся Смоленский детский дом направился в Дом культуры железнодорожников - там эвакуированных по талонам кормили супом (по сути - просто водой с крупой). Оголодавшие дети съели по четыре тарелки супа каждый, а некоторые и больше. Только ребята собрались на свой поезд, как оказалось, что он уже отбыл в Новосибирск. Так, семеро парнишек повторили судьбу двух сотен своих приятелей, которые растерялись по всей России.
Совсем скоро ребят задержал страж правопорядка, который отвел всю компанию в детскую комнату милиции. Там мальчишек приняли за беспризорников, определили возраст каждого и направили кого куда: тех, кому дали больше 16 лет, - на производство; кому от 14 до 16-ти - в ремесленное училище; а тех, кто помладше, - в детский дом. К последним отнесли и Михаила Тимофеевича. Правда, ему пришлось еще месяц провести в приемном детском пункте, из которого шло распределение по детским домам.
Михаил Тимофеевич вспоминал об этом коротком периоде своего военного детства, как о тюрьме. Там, в приемном детском пункте, были ужасные условия: четверо парней в возрасте от 18 до 22 лет держали всех остальных в ежовых рукавицах - избивали, издевались. Чтобы никто не сбежал, мальчишкам срезали пуговицы на штанах.
Наконец, нашего героя направили в Висимо-Шайтанский детский дом, что под Нижним Тагилом, где он прожил до мая 1943 года. За месяц до этого, в апреле, в детский дом приезжал офицер, который проверял у ребят музыкальные способности, дабы отобрать воспитанников для военно-музыкального училища. Такие учреждения создавались в СССР как раз в это время по приказу И.В. Сталина. Михаилу Тимофеевичу повезло, и он попал в число трех парней, выбранных офицером. С пятого мая 1943 года он официально стал учеником военно-музыкальной школы воспитанников Красной Армии.
В военно-музыкальной школе М. Т. Крючков проучился до января 1945 года. А потом его и еще двух воспитанников школы отправили под Берлин, в город Потсдам, где в группе оккупационных войск создавался образцовый оркестр. Это уже второй раз, когда Михаилу Тимофеевичу помог его музыкальный слух. В качестве музыканта он служил в Германии с зимы 1945 по июнь 1950 года. Сам Михаил Тимофеевич вспоминал эту службу как очень интересную. Ведь музыканты участвовали в парадах, видели военачальников, давали концерты для немецкого населения.
В Германии будущий профессор Крючков завершил свое среднее образование. В Потсдам он приехал с семью классами, а в школе рабочей молодежи при Доме офицеров, который был создан штабом оккупационных войск, окончил восьмой, девятый и десятый классы. Михаилу Тимофеевичу даже предлагали остаться в армии на комсомольской работе (а во время службы он проявил себя как активист), обещали офицерское звание, но все это казалось ему бесперспективным.
Терпение и труд все перетрут. «Без образования никуда», - справедливо рассуждал Михаил Тимофеевич. На его пути была лишь одна существенная преграда: он был сиротой, а значит, некому было ему помогать во время учебы. На что же существовать, когда у тебя нет опоры? Впрочем, он вспомнил про военно-музыкальную школу в Свердловске, куда и поехал после демобилизации. Директор принял выпускника, просившего о работе, вполне лояльно. Но на вопрос, будет ли руководитель отпускать подчиненного на занятия в университет, ответ был отрицательным. А Михаил Тимофеевич хотел учиться именно на очном отделении и решил, что найдет подработку: благо, у него было музыкальное образование и неплохой опыт.
Выбор пал на Уральский государственный университет. Но на какой факультет пойти? Из-за войны у него не было систематической базы знаний, которую дают в средней школе. Поэтому был слаб в математике, химии и физике. Значит, студента Крючкова ждали бы «тройки», а троечникам, как известно, не дают стипендии. Как же ему, выпускнику детского дома, тогда прожить? И он выбрал исторический факультет, потому что занимался политической и комсомольской работой в армии.
С 1950 года Михаил Тимофеевич Крючков учился на историческом факультете УрГУ. Университет помог своему студенту, и уже на первом курсе назначил его на должность руководителя духового оркестра (а чуть позже на некоторое время и хора). Михаил Тимофеевич был членом комитета комсомола университета, отвечал за художественную самодеятельность. Словом, был очень активен. На четвертом курсе ему предложили работать ответственным секретарем приемной комиссии. Такими вот подработками, как духовой оркестр и приемная комиссия, прокормил себя во время учебы.
В 1955 году, по окончании университета, М. Т. Крючкову предложили учиться в аспирантуре на кафедре истории КПСС, а в 1958 году по распределению он попал в УЭМИИТ. Вот только на новую работу он пришел еще не кандидатом исторических наук. В том году вышел приказ министра высшего образования, согласно которому кандидатам наук нужно было обязательно иметь публикации, а их у Михаила Тимофеевича не было. Поэтому кандидатскую диссертацию он защитил только в 1961 году. Хотя к тому времени уже работал над докторской диссертацией. Ее он защитил в 1971 году в Московском государственном университете.
С 1966 года Михаил Тимофеевич непрерывно заведовал кафедрой в транспортном вузе. Сначала она называлась «Философия и научный коммунизм», в 1979 году он по своей инициативе разделил ее на две - «Философия» и «Научный коммунизм», оставив за собой лишь вторую. Потом она стала именоваться «Социология и история», а потом - «История и политология».
Вот так, попав в детский дом, а затем в музыкальную школу воспитанников армии в Свердловске, Михаил Тимофеевич прошёл настоящую школу мужества, терпения и воли. Как участник Великой Отечественной войны был награжден орденом «Знак Почета», медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За трудовую доблесть», «За победу над Германией», юбилейными медалями. Одним из первых получил в транспортном вузе звание "Почетный профессор академии" и "Заслуженный исследователь академии". Какой бы была судьба Михаила Тимофеевича, если бы не война, остается только гадать.